2022 год объявлен в Беларуси годом исторической памяти. Это означает, что главным направлением идеологизации в этом году станет освещение белорусской истории в учебных заведениях и обществе в нужном белорусскому руководству ключе. Для нас же, фактчекеров, это означает, что история Беларуси будет подвергнута обширной манипуляционной атаке. Уже сейчас можно проанализировать на предмет исторической объективности основные тезисы, высказанные Александром Лукашенко, главным образом, на совещании 6 января 2022 г. Превентивной атаке на защиту белорусской истории от переписывания мы и посвящаем данный выпуск.

На совещании 6 января 2022 г. Александр Лукашенко заявил (Совещание по вопросам реализации исторической политики // Пул первого Телеграм):

«Впервые за годы своей независимости мы ставим эти два понятия – “история” и “политика” – рядом. До сих пор мы старались не политизировать историю. Выбранный белорусским народом политический курс страны был нацелен на сохранение добрых отношений прежде всего с нашими соседями».

На самом деле история уже давно является одним из политических инструментов в руках белорусского руководства. Взгляд на тот или иной её период, различные исторические события неоднократно менялся в зависимости от политической конъюнктуры.

Так, 23 марта 2016 года белорусский политик на встрече с министром иностранных дел Польши Витольдом Ващиковским (Встреча с Министром иностранных дел Польши Витольдом Ващиковским // President.gov.by) неоднократно повторял, что две страны имеют «общую историю»:

«Живем рядом, история вроде одна и та же, часто переживаем одни и те же проблемы…».  

В 2005 г. Александр Лукашенко не имел ничего против констатации единства истории Беларуси и Литвы и позитивных моментов от такого соседства (Президент Республики Беларусь принял верительные грамоты послов Литвы и Словении // President.gov.by):

«В нашей общей истории есть много хорошего, и нам надо на основании этого развивать наше добрососедское сотрудничество».

Как видим, взгляды Александра Лукашенко на историю как бэкграунд отношений с соседями претерпевали неоднократные изменения. Конкретные причины этого мы разбирать не будем, поскольку это является делом политологов: анализировать, как история используется для истолкования политических решений. Мы же взглянем на обоснованность нескольких основных тезисов.

История и политика, судя по действиям белорусского руководства, оказались рядом далеко не в 2022 г. 2021 год, известный как «год народного единства» ознаменовал крупный внешнеполитический скандал, имеющий исторические корни. Напомним, что 17 сентября впервые стал праздноваться как «День народного единства». Сделано это было не столько в угоду «белорусскому единству», сколько в стремлении больнее уколоть Польшу, для которой эта дата очень чувствительна.

17 сентября 1939 г. Красная армия вторглась на территорию Западной Беларуси и Западной Украины, якобы с намерением «защиты жизни и имущества населения Западной Украины и Западной Белоруссии». По сути же, это был удар в спину польскому государству, сражавшемуся в тот период в неравной борьбе с фашистской Германией. Открытие второго фронта, на котором Польша потеряла столь необходимые для борьбы с Германией 3500 убитыми, 20 000 ранеными и 454 000 пленными (по данным Мельтюхов М. И. Упущенный шанс Сталина. — М.: Вече, 2000, с. 132) перечеркнула все шансы на успешное противостояние Гитлеру и заметно ускорило падение польской государственности. 22 сентября 1939 г. в ознаменование успешного сотрудничества Германия и СССР устроили совместный военный парад в Бресте.

Даже оставляя в стороне соображения этики, необходимо понимать, что «польский поход Красной армии» – это воплощение в жизнь одной из самых постыдных страниц в истории Советского союза, пакта «Молотова-Риббентропа» и его секретного дополнения о разделе сфер влияния в Восточной Европе. Советский союз вступил в сговор с фашистами и играл судьбами государств, суверенный выбор которых ничего более не значил для коммунистов.

Атака на историю Польши была продолжена 6 января 2022 г. Александр Лукашенко заявил в своём выступлении (Совещание по вопросам реализации исторической политики // Пул первого Телеграм):

«Если сегодня литовцы и поляки отрицают вклад белорусского народа в развитие таких исторических форм государственности на нашей земле, как Великое княжество Литовское, Речь Посполитая, то что нам мешает дать этим периодам адекватную оценку. Давайте в учебниках по истории, замковых, музейных экспозициях так и назовём, например, период Речи Посполитой «оккупацией белорусской земли поляками». А что это было для наших предков? Родной язык, культура, вера под запретом».

Примечательно, что текстовая версия Пула первого умолчала о предложении Александра Лукашенко назвать период Речи Посполитой оккупацией поляками территории Беларуси. И развитие мысли политика можно найти лишь на видео.

Давайте разберемся, можно ли действительно называть период Речи Посполитой оккупацией белорусских земель? Оккупация, в соответствии с Оксфордским словарём, – это насильственное занятие чужой территории военной силой.

Территория Беларуси вошла в состав Речи Посполитой, как новообразованного государства, согласно Люблинской унии 1569 г. Было ли это насильственным актом? Лишь отчасти. Во-первых, уже на протяжении двух столетий действовала персональная уния Польши и Литвы, когда Король Польши одновременно являлся и Великим князем Литовским. Во-вторых, Великое княжество Литовское на момент рассмотрения вопроса об унии находилось в фатальном состоянии в Ливонской войне с Москвой. Значительная часть территории Княжества была оккупирована русскими войсками и ВКЛ своими силами не могло рассчитывать на успешное продолжение войны. В-третьих, шляхта (на тот момент именно данная категория располагала полным спектром гражданских прав в юридическом смысле этого термина) ВКЛ во многом сама желала объединения с Польшей ради экономических и сословных выгод. В то же время отметим, что окончательно к необходимости унии ВКЛ склонил агрессивный акт поляков по аннексии Подляшья, Волыни, Подолья и Киева. Таким образом, лишь частично можно говорить о насилии в вопросе образования Речи Посполитой.

Для более полного представления о положении белорусских земель в составе Речи Посполитой (кстати, официально продолжившей называться Королевство Польское и Великое княжество Литовское, что номинально демонстрировало равенство двух её частей) напомним, что:

– т.н. старобелорусский язык продолжал использоваться в делопроизводстве, на нём был издан III Статут Великого княжества Литовского 1588 г., прототип Конституции;

– ВКЛ сохраняло собственную правовую систему, казну, войско, границы;

– каждый третий сейм (главный орган Речи Посполитой) собирался на территории ВКЛ, а именно в Гродно.

Речи не идет о том, что у кого-то отнимали «родной язык, веру и культуру». Крестьяне (а как видим выше, то и государственные деятели) продолжали использовать язык, лёгший впоследствии в основу белорусского. Можно ли считать православную веру исконно белорусской, а католическое христианство пришлым и навязанным? Нет. И об отнятии какой культуры идёт речь? Если о крестьянской, то на неё не посягали. А культура шляхты включала многие тенденции и веяния того времени: от сарматских традиций до преклонения перед французскими вкусами. Кроме того, важно понимать: желание отдельных историков или политиков видеть белорусскую нацию как основанную лишь на крестьянах – это не более чем субъективное мнение. Белорусские земли дали Речи Посполитой таких всесильных магнатов как Радзивиллы, Сапеги, Хадкевичи, Агинские и многих других.

Таким образом, объективный взгляд на историю Речи Посполитой не позволяет нам апеллировать однозначными клише и стереотипами, столь удобными для политиков. Безусловно, данное государство имело черты дискриминации по культурному, социальному признаку, но это было духом времени, а не «оккупацией».

Взглянем же в противоположность, что нам дали исторические сношения с Россией, которая в последнее время Александром Лукашенко всё чаще называется «братской страной», связанной единой историей с белорусами. На протяжении истории наибольшее количество войн, которые претерпевали белорусские земли, велись как раз-таки с Россией. В ходе самой страшной из них, войны 1654-1667 гг. население Беларуси сократилось с 2,9 до 1,4 млн человек (по данным книги Г. Сагановича «Невядомая вайна 1654-1667 гг.), более чем в 2 раза, что превышает процент погибших белорусов во II мировой войне!). На протяжении веков Россия рассматривала белорусские земли лишь как территорию для завоевания, ни о каких униях и федерациях речи не шло. Это же доказали и 3 раздела Речи Посполитой. В ходе данной военно-дипломатической операции, которая много больше подходит под определение «оккупация», белорусские земли были инкорпорированы в состав России.

Улучшилось ли положение белорусских земель в составе России? Крестьянский язык белорусов не получал поддержки или преференций, дискриминация православия заменилась дискриминацией католичества, культура, складывавшаяся веками, была для России чуждой, а сама территория Беларуси была не более чем «Северо-Западным краем». Первые национальные выступления белорусов, в т.ч. восстание Кастуся Калиновского жёстко подавлялись. А. де Кюстин называл Российскую империю «тюрьмой народов». Впрочем, это было применимо и для любой другой империи, подавлявшей национальные движения у себя.

Как видим, восхваление российского периода в истории Беларуси не имеет на то объективных оснований. Население Беларуси не рассматривалось в качестве имеющего права на особое социокультурное положение. Заслуга не России, но времени, что именно в этот период начала формироваться белорусская нация.

Тем не менее, во избежание обвинений в предвзятом отношении к историческим периодам или государствам, мы должны резюмировать следующее. Исторические события – это факты, не терпящие ревизий. Они либо были, либо не были, третьего не дано. И лишь вступая на путь анализа фактов, вынесения оценочных суждений, мы вольно или невольно становимся манипуляторами. Умалчивая одно и выставляя на первый план другое. Необходимо отказаться от попытки придать истории какую-то иную миссию кроме как сохранение человеческого опыта и памяти. Нужно избегать эмоциональных заявлений на основании исторических фактов и высокопарных эпитетов. Норвежцы не называют шведов братьями, несмотря на наличие оснований для этого. Но и не называют оккупантами. Здравая политика сегодня апеллирует понятиями «соседи», «партнёры» и «союзники». К чему мы призываем и белорусское руководство.