В нашем декабрьском факт-чек дайджесте мы хотели бы рассмотреть объективность и обоснованность заявлений про Рождество и новогодние праздники. Хотели бы, но… продолжающая оставаться напряженной ситуация на внутреннем информационном фронте вынуждает нас все же вернуться к традиционной, политической тематике обзоров. И сегодня мы презентуем вам сборный выпуск, содержащий анализ трех весьма резонансных заявлений видных белорусских политиков и функционеров. Отделяем факты от мнений вместе.

И начнем мы декабрьский выпуск с заявления лидера Либерально-демократической партии Беларуси (ЛДПБ), депутата белорусского парламента Олега Гайдукевича, сделанного на его странице в сети Facebook. Тема поста находится в тренде последних месяцев и посвящена миграционному кризису, а также роли ЕС в его разрешении.

Обвинения именно Германии как локомотива Европейского союза и олицетворения «коллективного Запада» для белорусского политического истеблишмента становятся все более распространенными. Свою роль, на наш взгляд, играет еще и возможность спекулировать на немецкой вине во II мировой войне в отношении белорусских земель и всего Советского союза. Однако в случае с постом Олега Гайдукевича и подобными ему материалами обоснованно заключить: где начинается идеология – заканчиваются факты.

Наша цель восстановить эти самые факты. В 1949 г. была принята Конституция (Основной закон) Федеративной Республики Германия. В соответствии с 24-й главой Конституции немецкой армии было запрещено участвовать в военных миссиях за пределами Германии. На протяжении более чем 40 лет эта глава неукоснительно соблюдалась. Лишь 12 июля 1994 года Конституционный суд Германии принял решение об отмене поправки к 24-й главе Основного закона, запрещавшей участие бундесвера в военных операциях за рубежом. Причиной во многом стала очевидная невозможность системы международной безопасности справиться с югославским кризисом 1991-1995 г. Югославские войны (в первую очередь, геноцид сербов в отношении боснийских мусульман) унесли как минимум 100 000 жизней (см. данные здесь Galic, M.J. Ethnic Cleansing and War Crimes, 1991–1995 / M.J. Galic // Confronting the Yugoslav Controversies: A Scholars’ Initiative / W. Charles, A.T. Emmert [and oth.]; ed. by W. Charles. – West Lafayette. 2012. – C. 139-140). Около 1 миллиона мирных жителей стали беженцами и нашли приют в различных европейских странах. При этом Германия приняла на своей земле 410 000 беженцев, в два раза больше чем, например, приняла своих бывших сограждан Сербия (250 000 человек – см. данные здесь Bosnia: Serb ethnic cleansing: A Research Paper C00389760 / Central Intelligence Agency. – Washington, 1994. – C. 22). Тем самым именно Германия взяла на себя главный гуманитарный удар того конфликта.

Однако вернемся к фактическому участию немецких вооруженных сил во внешних конфликтах, о которых говорит Олег Гайдукевич. В соответствии с новым решением от 1994 года:

«Федерация может в целях обеспечения мира войти в систему взаимной коллективной безопасности, при этом она согласится на ограничение своих суверенных прав в целях установления и обеспечения мирного и прочного порядка в Европе…» (Основной закон Федеративной Республики Германии, 23 мая 1949 г.).

Таким образом, действительно использование бундесвера в зарубежных миссиях ЕС и НАТО стало легитимно, если на акцию имеется мандат ООН, и за участие проголосует большинство в бундестаге. В случае отсутствия мандата ООН для отправки бундесвера необходимо получение квалифицированного большинства парламентариев. Однако к этому исключительному случаю немцам прибегать еще не пришлось. Все военные миссии бундесвера зарубежом проходят лишь в соответствии с мандатом Организации Объединенных Наций и носят миротворческий либо патрульный характер. Например, немецкие войска участвуют в патрулях в Средиземном море, в миротворческих миссиях (не во вторжениях!) в Афганистане, Ливане, Косово и пр. (см. подробнее здесь Хришкевич, Т.Г. Зарубежные миссии бундесвера в начале XXI века). Что же касается иракской кампании 2003 года, то ФРГ не участвовала во вторжении в Ирак вовсе. И даже не участвовала в миротворческой миссии после окончания войны в стране. Да и вцелом, восприятие вторжения в Ирак как консолидированной акции НАТО ошибочно: вторжение, например, не поддержала Франция. Ряд членов Североатлантического Альянса, таких как Германия, просто заняли нейтральную позицию.

Зато активную поддержку силам НАТО в 2003 году оказали иракские курды, спасать которых с польско-белорусской границы, Олег Гайдукевич настойчиво предлагает якобы провинившимся немцам. Около 70 000 солдат курдской милиции, пешмерга, вели военные действия против режима Саддама Хуссейна параллельно с США и их союзниками (см. здесь Surrogate Warfare: The Role of U.S. Army Special). Именно курды захватили крупнейшие иракские города Мосул и Киркук. Открытый ими «второй фронт» предопределил падение С. Хуссейна.

Таким образом, мы видим необоснованность обвинения Олегом Гайдукевичем:

– Германии в участии в иракском конфликте 2003 г.,

– Германии в игнорировании вопроса с беженцами,

– только лишь «коллективного Запада» в создании кризиса беженцев в Ираке из-за военной кампании 2003 г.

Обратим также внимание, что белорусский парламентарий является Заместителем Председателя комиссии по международным делам Палаты представителей Национального собрания Республики Беларусь. Занимая столь ответственную должность, необходимо много более внимательно подходить к публикации информации в подведомственной сфере.

Второе заявление, может не столь резонансное, но весьма интересное с точки зрения вероятности, принадлежит Генеральному директору Белавиа Игорю Чергинцу.

Для начала давайте обратимся к самому инструменту авиационного лизинга: что это такое? Финансовая схема авиализинга достаточно сложная. Максимально просто (хотя и не очень точно) её можно представить, как аренда самолета с правом последующего выкупа. Т.е. самолет принадлежит лизинговой компании, а авиаперевозчик берет его в условную аренду у лизингодателя, платя при этом проценты наподобие банковского кредита. В ряде договоров лизинга предусмотрена возможность перехода самолета в собственность авиакомпании после уплаты в виде лизинговых платежей основной стоимости самолета.

Для чего это необходимо? Самолеты очень дорогие. Например, основной самолет в парке Белавиа, Боинг737-800, стоит 106,1 млн $ (About Boeing commercial airplanes). Второй по популярности самолет парка, Embraer E195 – 53,3 млн $ (Embraer E-195). Именно поэтому авиапарк Белавиа больше чем на 50% состоял из самолетов взятых в лизинг (18 из 29 самолетов). По словам исследователя авиации Питера Морреля, операционный лизинг может быть единственным способом приобретения самолёта для авиакомпании в странах, которые имеют ограниченную кредитоспособность (такие как пост-советские, см. подробнее Morrell, P. Airline finance, с.178).

В чем еще преимущества авиализинга помимо «приобретения самолета в рассрочку»? Операционный лизинг, как правило, краткосрочный (продолжительностью менее 10 лет), что делает его привлекательным, когда самолёт необходим для запуска проекта или для пробного расширения флота (например, когда изучается коммерческий спрос на новый маршрут).

Авиационный лизинг обеспечивает авиакомпании гибкость: она может управлять размером флота и его составом, расширять и сокращать в соответствии со спросом. Это особенно актуально в период экономических потрясений для бизнеса во время пандемии, санкционной войны или просто нестабильности на финансовых рынках.

Наконец, зачастую авиационный лизинг – это залог безопасности пассажиров. Поскольку в лизинг попадают самолеты преимущественно новые, не изношенные, и, вдобавок, лизинговые кампании предъявляют жесткие требования к техническому освидетельствованию самолетов и страхованию ответственности.

Именно поэтому лизинг – это очень популярный и очень важный инструмент в авиационном мире. Не менее 28% самолетов в небе сегодня находятся в лизинге (Силунов А.А. Тенденции развития мирового рынка авиализинга, с.17). И даже все более распространенными становятся сделки, по которым авиакомпании продают часть своих существующих авиафлотов арендодателю, чтобы позднее арендовать эти авиалайнеры обратно.

Оставив за скобками многие преимущества авиационного лизинга, в случае с Белавиа коснемся его принципиальной черты – выгоды. Находят ли подтверждение слова Генерального директора национального перевозчика Игоря Чергинца, что Белавиа взамен утраченных самолетов купит новые? Финансовые показатели авиакомпании за 2020 г. идут вразрез с заявлением функционера. В 2020 г. на фоне пандемии авиакомпания потеряла более 40% выручки по сравнению с 2019 г. Чистый убыток Белавиа в прошлом году составил 92,08 млн рублей. До этого, в 2019 г., она отчитывалась о прибыли в 68,25 млн рублей (см. Бухгалтерский отчет. Отчет о прибылях и убытках).

Оптимистичнее выглядит ситуация с Белавиа в 2021 г. По крайней мере, по словам самого И. Чергинца. Генеральный директор перевозчика заявил, что за январь-октябрь 2021 г. прибыль авиакомпании составила 30 млн $ (Игорь Чергинец, «Белавиа»: «Мы видим увеличение потока пассажиров по сравнению с 2020 годом»). Нам очень слабо в это верится в условиях продолжающийся пандемии, на которую теперь еще наслоились санкции и вынужденная переориентация карты полетов на маловостребованные направления в российскую провинцию. Положительными результатами в годы пандемии не могут похвастаться даже крупные авиаперевозчики, которые поддерживаются своими государствами. Неужели Белавиа демонстрирует экономическое чудо? Тем не менее, до публикации официальных финансовых отчетов по итогам 2021 г. и их независимой аудиторской проверки, мы не можем оспорить слова руководителя Белавиа. Но даже в случае их справедливости арифметика говорит: после расчета с акционерами и уплаты налогов Белавиа в лучшем случае заработает в год на половину самолета Embraer E-195. Соответственно, национальный авиаперевозчик не может справиться своими силами с постигшими его проблемами и вынужден будет прибегнуть к помощи государства.

Таким образом, слова Игоря Чергинца в части приобретения новых самолетов пока не находят своего подтверждения. В то же время, переориентация перевозчика на новых партнеров по лизингу вполне вероятна и может произойти. Однако следует понимать, что легко это сделать не получится. Подавляющее большинство лизинговых компаний ирландские или американские. В 10-ке крупнейших компаний в данном сегменте лишь одна полностью китайская структура – ICBC Leasing Co. Можно с уверенностью говорить, что Белавиа в 2022 г. ждет одна из самых интересных и сложных задач за время её существования.

Но наиболее резонансное высказывание месяца всё же принадлежит Александру Лукашенко. Оно касается давно муссируемого и очень тонкого вопроса признания Беларусью Крыма частью одной из двух стран – Украины или России. Оставляя за скобками причины, повлекшие достаточно радикальное заявление белорусского политика, давайте традиционно обратимся к анализу обоснованности тезиса данными открытого доступа.

Лукашенко: Крым де-факто и де-юре стал российским после референдума // БелТА

То, что де-факто Крым является на сегодняшний день российской территорией не подлежит оспариванию. А что же де-юре?

Базовым документом, обращение к которому обязательно при рассмотрении юридических притязаний одного государства на территорию другого, является Устав Организации Объединенных Наций. В п.4, ст.2 Устава содержатся свидетельства нарушения принципа территориальной целостности Украины со стороны России:

«Все Члены ООН воздерживаются в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с Целями Объединенных Наций».

Являясь преемницей учредителя ООН – СССР, одним из членов Совбеза ООН, Россия продемонстрировала попрание Устава Организации Объединенных Наций.

В Декларации о принципах международного права 1970 г. также большое внимание было уделено соблюдению принципа территориальной целостности государств:

В действиях государств «ничто не должно истолковываться как санкционирующее или поощряющее любые действия, которые вели бы к расчленению или к частичному или полному нарушению территориальной целостности или политического единства суверенных и независимых государств, соблюдающих в своих действиях принцип равноправия и самоопределения народов».

Заключительный акт Совета по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ, ныне ОБСЕ) 1975 г. дополнял перечень ключевых принципов международного права ещё двумя: нерушимость границ и уважение прав человека. Согласно принципу нерушимости границ «государства-участники рассматривают как нерушимые все границы друг друга» (гл.1, ст.А, п.3), что подразумевает признание существующих границ в качестве юридически установленных в соответствии с международным правом.

Противники данного подхода могут возразить, что в противовес принципу территориальной целостности существует право народов на самоопределение. Действительно, право народов на самоопределение также было закреплено в Уставе ООН и получило развитие в иных международных документах. В ст.1 Международного пакта о гражданских и политических правах была зафиксирована следующая норма:

«Все народы имеют право на самоопределение. В силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и свободно обеспечивают свое экономическое, социальное и культурное развитие».

Однако в последние 30 лет в системе международных отношений были предприняты достаточно эффективные попытки преодоления юридической двусмысленности. Так, резолюция ПАСЕ №1832 от 4 октября 2011 г. своей 7-й статьей декларирует:

«Право этнических меньшинств на самоопределение (…) не предусматривает автоматического права на отделение (и) в первую очередь должно быть реализовано методом защиты прав меньшинств, как то означено в Рамочной конвенции Совета Европы о защите национальных меньшинств и в резолюции Ассамблеи № 1334 (2003)».

Как видим, говорить о юридической легитимности принадлежности Крыма России неправильно несмотря ни на какие референдумы. В соответствии с международным право Крым был и остается частью Украины.